Измена, кому нужна такая жертва
Я долго ждала его, можно сказать всю жизнь. Еще совсем недавно готова была простить отцу ту боль, которую он мне причинил.
Но сегодня уже нет. Слишком поздно!
История Анны, дочери
Я ненавижу своего отца. Ненавижу так сильно, что даже сейчас, когда его сразила тяжелая болезнь, не могу думать о нем без горечи и злости. Научил ли он меня хоть чему-нибудь в жизни, показал, объяснил? Был ли рядом, когда я падала пытаясь научиться кататься на велосипеде? Гордился ли мною, когда победила в олимпиаде по математике? Утешал ли, поддерживал, когда мое сердце разрывалось от обиды и разочарования в первой любви? Если и могу его хоть за что-то поблагодарить, так только за долгие годы, наполненные ожиданием той минуты, когда он, наконец, вспомнит о моем существовании. Именно в этом ожидании и прошло все мое детство.
Отец бросил нас сразу после моего третьего дня рождения. Моя младшая сестренка Настя только научилась ходить, а мама вышла на работу из декретного отпуска. В один обычный будний день мама поставила разогревать ужин и, ожидая отца, который по пути домой должен был забрать меня из детского сада, занялась сортировкой белья для стирки, как вдруг с удивлением обнаружила, что со всех полок и ящиков шкафов, исчезли все его вещи. Хотя до этого дня он и словом не обмолвился, что задумал что-то подобное, просто собрался и ушел, и ни его родные, ни друзья, ни коллеги по работе не знали, куда он отправился и что делал.
В течение трех дней отец не подавал признаков жизни. На четвертый позвонил и сухо сообщил, что решил уйти, потому что, живя с нами, чувствует, что задыхается. Обещал маме ежемесячно платить определенную сумму денег на наше содержание, но она, гордая и обиженная, отказалась, и, даже недослушав до конца, бросила трубку и больше никогда не пыталась с ним связаться. Отец тоже не искал с нами контакта и исчез из нашей жизни навсегда.
Конечно, обо всем этом мне стало известно из семейных рассказов, потому что в то время я была еще слишком мала, чтобы хоть что-то понять и запомнить. Иногда, проходя мимо киоска с табаком — отец курил трубку — мне казалось, что чувствую его запах, но ни его лица, ни фигуры не могла вспомнить. В первый раз увидела его, когда у меня самой уже были дети.
После смерти бабушки, наводя порядки в ее квартире, в картонной коробке из-под обуви, спрятанной на антресоли, нашла стопку старых фотографий, сделанных незадолго до рождения моей младшей сестры. Мужчина, изображенный на выцветших пожелтевших снимках, широко и счастливо улыбался, нежно обнимая маленькую девочку, и с любовью смотрел на беременную молодую женщину. Не нужно было обладать особыми психологическими познаниями, чтобы, глядя на это фото понять, что он в нее безумно влюблен. И если что-то и было не так, то только странное задумчивое выражение на лице моей мамы. Может она что-то скрывала и уже тогда догадывалась о том, что отец собирается нас бросить?
Моя мама очень отважная женщина. Несмотря на удары судьбы и пережитое разочарование, она не сломалась, твердо шла вперед, борясь за свое счастье. Через год после исчезновения отца мама представила нам приятного мужчину, который спустя несколько месяцев в торжественной обстановке надел на ее безымянный палец обручальное колечко.
Дядя Коля быстро стал частью нашей семьи, а Настенька, которая только начала говорить, естественным образом назвала его «папа». Это он учил меня кататься на велосипеде, обнимал и успокаивал, когда у меня что-то не получалось, радовался моим успехам и называл «своим солнышком», как это должен делать отец. И хоть он делал все, чтобы его заменить, тайно я всегда мечтала, что мой настоящий папа помнит обо мне и однажды появится на пороге нашего дома и извинится за все эти годы. Я ждала его на Новый год и другие праздники, всегда первая поднимала трубку телефона и как сумасшедшая бежала к дверям при каждом звонке.
Перед моим пятнадцатым днем рождения я в отчаянии попросила маму передать через тетю, его сестру, приглашение на праздничный ужин. Но конверт вернулся через неделю не распечатанным. Моя мама, которая никогда не позволила сказать плохого слова в папин адрес, обняла меня тогда, крепко прижала к себе и шептала на ухо нежные слова. А я решила, что пора уже повзрослеть и выбросить из головы того, кто уже давным-давно позабыл обо мне. В тот день я вычеркнула отца из своей жизни.
Как же он теперь посмел, как ему вообще пришло в голову, что у него есть право через ту же самую тетю, через которую вернул мне невскрытое приглашение на мой день рождения, передавать, что он умирает? Снова напоминать мне о той боли ожидания и тоски, когда я только успела вылечиться от нее. А я? Могу ли я лишать его возможности в последний раз перед смертью увидеться с дочерью?
Как оно было на самом деле, отец Анны
Я больше ни о чем так не мечтаю, как о том, чтобы открыть дочери правду — почему когда-то бросил семью, хотя так любил их! Любил мою дочь. Любил так сильно, что согласился ее забыть. Даже сейчас, сломленный тяжелой болезнью, доживая в отчаянии последние свои дни, я сомневаюсь, имею ли право хотя бы еще один раз увидеть ее. Я не хочу, чтобы она снова страдала. Разве я был рядом с нею, когда она выступала на детских утренниках? Водил ли в зоопарк, показать зверюшек? Утешал, когда ей было грустно, и радовался вместе с нею, когда моя доченька была счастлива? Единственное, что смог сделать ради нее, так это отойти в тень и не вмешиваться в ее новую жизнь. Именно поэтому свою провел в полном одиночестве.
Я решил уйти от жены и девочек еще до того, как родилась Настя, но ради соблюдения приличий мы оставались вместе еще несколько месяцев. Это были самые трудные месяцы в моей жизни: женщина, которая была рядом ничего ко мне не чувствовала, а каждый последующий день приближал к потере того, что было для меня самым дорогим. Хотя именно из-за любви к дочери я принял такое тяжелое решение. Ушел от жены и позволил вычеркнуть себя из семьи, понимая, что только так она может быть счастлива.
На самом деле Светлана никогда меня не любила, а на мое предложение руки и сердце ответила «да» лишь потому, что приближалась к границе того возраста, когда девушки панически бояться остаться «старыми девами». Вообще-то мои чувства тоже нельзя было назвать безумными, но, так как я был ответственным человеком, решил окружить супругу уважением и доверием, надеясь, что со временем придет и любовь. Однако я ошибся: она не пришла, а взорвалась, как атомная бомба в тот день, когда родилась наша доченька Анечка. Когда я впервые увидел этого маленького хрупкого человечка, мою малышку, понял, что теперь цель всей моей жизни в том, чтобы сделать ее самой счастливой. И даже если ради этого мне придется умереть, с радостью готов это сделать ради своей дочурки. Тогда я и подумать не мог, что придется принести еще большую жертву.
В первые два года наша жизнь складывалась именно так, как я мечтал. Глядя в глаза Светланы, убедился в том, что был абсолютно прав, предполагая, что если супруги уважают и заботятся друг о друге, любовь придет сама. Когда выяснилось, что Светлана ждет второго ребенка, моему счастью не было предела.
Отлично помню то солнечное майское воскресенье, когда я пригласил своих любимых девочек в парк на мороженное — мы отлично проводили время и только на снимках, сделанных случайным фотографом, я увидел, что Света будто витает в облаках. Я не придал этому особого значения, предполагая, что жена так выглядит из- за беременности. Поэтому новость, которую она мне сообщила две недели спустя, была для меня, как гром среди ясного неба.
Она призналась, что ребенок, которого носит под сердцем, не от меня, а с его отцом — по иронии судьбы — она познакомилась на собственной свадьбе (свадьбе, на которую она согласилась, боясь остаться одинокой). Надо же! На нашей свадьбе! От страшной мысли, внезапно пронзившей меня, я даже перестал дышать. Кто же тогда Анин отец? Но Света меня успокоила, что Анюта — моя дочь.
И хоть с того памятного дня прошло уже сорок лет, я до сих пор помню каждое произнесенное слово. Света, рыдая, уверяла, что долго боролась со своим чувством, но оно оказалось сильнее ее. Она понимает, какую боль причиняет мне, и никогда себе этого не простит, но умоляет не забирать у нее Анечку. И пришло же ей такое в голову! Разве я мог так поступить? Каждый ребенок нуждается в матери, и ни у одной матери нельзя забирать ее дитя.
Проведя бессонную ночь, я понял, что должен сделать: так как Светлана никогда не будет со мною счастлива, а Анюта не сможет быть счастливой без мамы, будет лучше для них обоих, если я исчезну из их жизни.
И нужно это сделать так, чтобы наша дочь никогда не догадалась об истинной причине и, выбросив из памяти «недостойного» отца, счастливо жила бы рядом с мамой, сестрой и новым папой. Мы придумали историю, в которой я, ничего не объяснив Светлане, внезапно исчезаю со всеми своими вещами. И у нас получилось, потому что Аня поверила.
Каждый месяц я переводил Свете деньги на Анино содержание, а она присылала мне ее фотографии. Иногда говорила, где могу ее увидеть «вживую».
И тогда заслонившись газетой, я садился на лавочке в парке и наблюдал, как Анечка весело проводит время с «дядей Колей» или играет с сестрой. Однажды не сдержался и привез ей подарок, но когда увидел, как счастлива моя доченька в окружении близких, решил не портить того, что есть. А через год доченька пригласила меня на свой день рождения, но мы со Светой решили, что будет лучше не вносить хаос в ее упорядоченную жизнь. Каким же я был счастливым, что мой ребенок все еще помнит обо мне!
Я знаю все о своей доченьке. Видел на фотографиях ее мужа и свою внучку. Ане ничего обо мне не известно. Перед смертью у меня есть только одно желание: мне очень хотелось бы увидеть и обнять свою дочку. Моя сестра даже как-то упомянула при ней, что я серьезно болен, но я не решился напрямую попросить прийти меня проведать. Сможет ли она понять, что все что я сделал, сделал из огромной любви к ней? И есть ли у меня право спустя столько лет разрушать ее жизнь?
